1. И.Д.

      Когда разговариваешь с кем-то из художников, поэтов, музыкантов, очень интересно понять, как он пришёл к этой потребности творить, как складывался этот путь, и почему творчество проявилось именно в этом жанре, а не в другом.

Ю.Г.

      Хороший вопрос. Это часть мировоззрения. Это отношение к жизни. Это философия. Но вначале надо было соприкоснуться с той копилкой громадного богатства, что называется современная мировая музыка и музыкальная культура. Надо было какое-то время просто быть слушателем, быть меломаном. Почти всеядным. ( Хотя в самом начале своего музыкально-меломанского формирования я практически был помешан на рок-музыке).
      А далее было постепенное отметание того, что со временем начинало казаться примитивным и назойливым, не моим. Вкусы трансформировались, утончались, кристаллизовались. И на определённом этапе сосредоточились на таком жанре, включающем в себя целый спектр направлений, как Нью-Эйдж (New Age - новая эра, новая эпоха).
      А Нью-Эйдж – это не только социальное движение, возникшее в западном мире в середине восьмидесятых годов (точнее, даже ранее, это музыка этого жанра возникла тогда) и на поверхности выглядящее , как совокупность холистических центров (от слова whole – целостный, целостный подход) и всевозможных школ духовного направления, но это прежде всего философия, это этика, Этика Новой Эпохи, это отношение к окружающему миру и событиям с высоты понимания высшей красоты и законности-справедливости всего сущего и происходящего.
      Это ощущение себя, как частицы чего-то большего и грандиозно-совершенного. Это взятие на себя ответственности за всё, что происходит с тобой и вокруг тебя. Это целый мир. И наиболее настроенные таким образом люди искусства взяли на себя смелость отобразить этот мир. Через свою музыку (если это музыканты).
      И я благодарю судьбу за то, что мне предоставилась возможность соприкоснуться с этим пластом музыкальной культуры и в то время, когда такая музыка практически отсутствовала на прилавках музыкальных магазинов и почти не звучала в эфире. У нас в стране. И тогда я сформировался, как слушатель, как почитатель, как ценитель этой музыки.
      Я жадно впитывал в себя всё новое, что жаждала моя душа. А дальше… А дальше я в один прекрасный момент становлюсь способным на решительный шаг, которого от меня практически никто не ждал. Но перед этим задаю себе вопрос: « А чем я хуже ? А смогу ли я изобразить яркими красками тот мир, что почувствовал в себе ?» И я не нахожу принципиальных препятствий.
      И у меня появляется мой первый инструмент, мой первый синтезатор. Который тут же начинает звучать в соответствии с принятой концепцией и моим ощущением, что я должен рисовать космос. Космос во всём. Даже если речь идёт о Земле и о наших переживаниях.
      С тех пор многое изменилось. Изменился я. Изменилось отношение к миру. Изменились даже музыкальные предпочтения. Существенно обогатилась звуковая палитра. Но я по-прежнему рисую космос. Даже если это фантазия на тему земной красоты. Даже если это вариации на темы классиков, как то Баха, Генделя, Вивальди и др. Даже если это оперная ария. И уж , конечно, в своей тарелке я себя ощущаю, когда речь идёт о красотах и мощи Мироздания.

2. И.Д.

      Мы встречались прошлый раз год назад. Мы тогда говорили о Вашем первом альбоме. Если можно, давайте немного вспомним этот альбом и его концепцию.

Ю.Г.

      Альбом «Classics And Dreams» (Классика и мечты) как раз и был посвящён классикам, тем шедеврам мировой классической музыки, которые меня тронули и которые заставили вдохнуть в бессмертные творения совершенно новые звуки , при этом строго следуя цели нисколько не опошлить или огрубить идеи великих мастеров.
      Как это иногда бывает в поп-музыке и иже с ней. Просто известные и красивые вещи стали звучать более объёмно и космично. И, конечно же, помимо классиков, были, как это и анонсировалось в названии альбома, были и Dreams, были мечты, фантазии. Но не на классические темы. А собственно авторов и участников проекта. Которые органично и стройно вплелись и достаточно гармонично и красиво ужились с известными всем темами.
      По мнению некоторых слушателей, этот альбом состоял условно из трёх пластов. Первое – это инструментальные композиции великих композиторов , сыгранные нота в ноту с оригиналом, но звучащие в непривычной для них звуковой палитре. Но куда более радующей слух слушателя, не желающего останавливаться на канонической академической манере исполнения.
      Так, например, вещи И.С.Баха, традиционно исполняемые на органе с несколькими одновременно звучащими регистрами, стали звучать более мягко, интимно и лирично благодаря тому, что партия сольной темы, традиционно играемая регистром органа, имитирующего деревянный духовой инструмент, стала исполняться настоящим живым духовым инструментом (флейта, гобой) , а в то же время остальные партии приобрели электронную окраску, что добавило произведению некоторую трансовость и космичность .
      А, например, другая вещь (Адажио), принадлежащая перу итальянского мастера барокко Алессандро Марчелло, написанная для гобоя в сопровождении струнного оркестра, стала звучать совсем неожиданно и более мощно, так как партию гобоя стали исполнять хоровые и сольные сопрановые сэмплы, постоянно вызывая у слушателя вопрос, а кто это поёт, живой вокалист или мы слышим нечто синтезированное. Не надо акцентировать на этом своё внимание! Просто погружайтесь в музыкальный поток !
      Это особенности современных музыкальных технологий. А струнные заменились мягкими обволакивающими электронными подкладами, погружающими и манящими куда-то.
      Стереть грань между живыми исполнителями и электронными (настолько ощутимую ещё совсем недавно, и надо сказать, не в пользу для электроники !), заставить слушателя перестать задавать вопрос «А это живой инструмент или электронный, а это настоящий вокал или сэмплерная технология ?», а просто получать удовольствие от мощи и феерии звуков – вот цель, которую я ставил. И, по всей видимости, она была достигнута.
      Второй пласт. Традиционно вокальные произведения.
      Нет, традиционный академический вокал я никуда не убирал. Он здесь звучит в традиционном величии и в исполнении солисток филармонии и оперного театра. Но, естественно, здесь не обошлось без определённых изюминок. Мощные электронные подклады – это само собой. Красивые мелодии, написанные классиками, говорят сами за себя. Иногда от аранжировщика просто требуется помолчать.
      Ария из оперы Глюка «Орфей и Эвридика». Шедевр по своей мелодичности. Абсолютно ничего не хотелось добавлять. Просто красивые звуки из богатой и сочной палитры. И красивый соответствующий им вокал. «Аве Мария» Каччини, возможно, стала звучать не совсем традиционно, но это не помешало одному моему слушателю прослушать ёё подряд 7 или 8 раз, получая каждый раз неуменьшающееся удовольствие (если верить его словам !).
      Пусть это будет дифирамбом не столько авторам проекта, а сколько самому Джулио Каччини. Из всех одноимённых произведений вещь, принадлежащая перу именно этого автора, меня тронула более всего.
      А вот вокальный дуэт из кантаты «Стабат Матер» Дж.Б.Перголези стал звучать совсем по другому. Нет, все ноты остались прежними. А вот звуки и вокальные темы – здесь появился простор для творчества.
      Дуэт превратился в квартет. Причём сопрановый голос остался традиционным и до мозга костей академическим. А вот меццо-сопрановый приобрёл более эстрадную манеру (при этом темброво удивительно гармонично сочетаясь с первым вокалом) , стал временами почти сливаться с синтезаторами и на них походить. А третий и четвёртый голоса – чисто электронные хоро-имитирующие. И всё это слилось в единую вокальную феерию на фоне как традиционных струнных групп, так и свежо звучащих синтезированных струнных.
      А третий пласт – это обрамление для классики. Это и есть по сути Dreams – мечты, фантазии. Причём временами эти обрамления не уступают по концептуальности, по мелодичности, по аранжировочному богатству самим классическим «сердцевинам». Например, четырёхчастная композиция «Пастораль», длящаяся 11 минут, имеет в себе третью часть длительностью не более 4-х минут, сочинённую И.С.Бахом (“Pastorale” BWV 590).
      А остальные части – плод творческой фантазии участников проекта, как я уже упоминал. Так вот, эта, пожалуй, одна из самых сильных вещей в этом альбоме (а, может, и самая сильная) слушается на одном дыхании, совершенно без сожаления для слушателя, что перестала звучать удивительно красивая тема гениального классика, и она сменилась на не менее красивую и логично продолжающую предыдущую, но другую по своим энергиям и темам музыку никому неизвестных авторов. Вот этот момент-то меня и радует более всего, если вспоминать о том альбоме.

3. И.Д.

     Название второго альбома – «Эволюция». Об эволюции чего идёт речь ? Стиля, мышления или чего-то другого ?

Ю.Г.

      Это, пожалуй, весьма объёмное понятие. Моё отношение к музыке подверглось эволюции, так сказать. Мировоззрение, само собой, эволюционировало.
      Процент моего авторства в проекте эволюционировал как-то, то есть рос. И в самой музыке, естественно, не об этом же идёт речь. И не об этом я думал, давая название альбому.
      Строго говоря, название почти автоматически выплыло из названия картины «Эволюция» (она представлен а на обложке альбома) моих друзей художников Юрия Зелёного и Лидии Глузкиной. (Их творчество – это отдельная большая тема. Но лишь скажу, что вся музыка рождалась именно под их картинами, которые присутствуют на стенах моей творческой лаборатории практически с самого начала моего музыкального творчества. И практически сложно не заметить связи между теми мирами, что живут на их картинах, с теми, что живут в моей музыке).
      Но если присмотреться к самой музыке, то там чуть ли не в каждой вещи прорисовывается дух эволюции. Эволюция всего сущего. Эволюция Вселенной, эволюция Земли, человечества, человеческой души. Эволюция нашего мировосприятия. Даже названия вещей говорят сами за себя. «Время», «Бытие», «Формы», «Генезис», «Перерождение», «Душа». Увы, это моя слабость, если я склонен мыслить философски, то музыке избежать изрядного заряда философичности в этом альбоме не удалось !

4. И.Д.

      Если можно, несколько слов о структуре альбома.

Ю.Г.

      Я не планировал никакую структуру. (Строго говоря, я вообще сознательно не планирую при создании музыки какую-либо структуру. Кто-то из слушателей образно эту музыку назвал «джазом». В переносном смысле. Джазовыми гармониями здесь и не пахнет. Просто это чистая импровизация. Как в джазе. )
      Так вот, о процессе создания. Вначале рождались звуки. Потом темы из этих и других звуков. Потом многочастные композиции. Потом их названия. Потом их последовательность. Вот и создалась структура. Которую никто не планировал.

5. И.Д.

      О чём говорит музыка ? Эта музыка.

Ю.Г.

      О чём ? …Да всё о том же. Грандиозность идеи, стоящей за всем сущим, красота Мира величие Человека, нить, связующая его с Великим Родителем. Я думаю, это несложно там услышать, имея тонко организованный внутренний мир.

6. И.Д.

     Эту музыку можно было бы во многом назвать инструментальной. Но в некоторых композициях звучит голос, человеческий голос. Какова мотивация введения голоса?

Ю.Г.

      О каком голосе идёт речь? О вокале? Человеческий голос – самый совершенный из музыкальных инструментов. И мне просто захотелось им поиграть. Он просто сам слышался в некоторых местах. Женский академический вокал своим тембром (в данном случае это драматическое сопрано) вполне вписывается в представленную звуковую палитру синтезаторов и каким-то образом «очеловечивает» космос, в то же время создавая очень яркие и эмоциональные кульминационные моменты, которые чисто электронными средствами удались бы менее насыщенно.
      А если речь идёт о втором голосе... Который толком-то и вокалом не является. А просто так, как бы голос за кадром. Который просто рассказывает стихи, стихи-сказочки. Но эффект от него не такой простой. И текст там совсем не требует того, чтоб в него вслушивались. Создаётся определённая завораживающая атмосфера. Атмосфера некоего транса, вовлечённости и погруженности в тот мир, картины которого разворачиваются перед слушателем.
      В одном случае это стихи самого автора читаемого текста , в другом – это Шекспир. В третьем случае – это совершенно другой, а точнее, третий и даже четвёртый голос. С абстрактно-сюрреалистичным едва слышимым текстом . Но это уже совершенно другая история. Попадающая скорее под рубрику «История одной композиции».

7. И.Д.

     В одной из самых интересных, на мой взгляд, композиций альбома звучит сонет В.Шекспира. Можно несколько слов об этой композиции ?

Ю.Г.

      Откуда взялся этот сонет Шекспира? Вот его-то точно, как, впрочем, и всё остальное в этом альбоме, никто не планировал. Просто была музыка, почти у всех слушателей ассоциирующаяся с полётом где-то над Гималаями (или Тибетом), с двумя сольными темами, которые одновременно ведут две фолковые флейты. И от этих воображаемых горных громад так веяло вечностью и незыблемостью, а от этих восточных флейт – каким-то философски-созерцательным одиночеством и лёгкой печалью, что просто захотелось добавить ещё чего-то, и 123-й сонет В.Шекспира туда просто сам притянулся, когда я листал томик этого великого англичанина у кого-то в гостях. Там (в альбоме) он звучит на староанглийском языке (композиция «Бытие»).
      А вы послушайте, как он звучит в интерпретации С. Маршака.

«Не хвастай, время, властью надо мной.
Те пирамиды, что возведены
Тобой вновь, не блещут новизной.
Они – перелицовка старины.

Наш век недолог. Нас не мудрено
Прельстить перелицованным старьём.
Мы верим, будто нами рождено
Всё то, что мы от предков узнаём.

Цена тебе с твоим архивом грош.
Во мне и тени  удивленья нет
Пред тем, что есть и было. Эту ложь
Плетёшь ты в спешке суетливых лет.

И если был я верен до сих пор, 
Не изменюсь тебе наперекор !»

«Ты есть во всех мирах, ибо пронзаешь их.
Суть твоя тоньше самого эфира.
Ей нет преград, ей нет времён,
Ей нет пределов познанного мира.» 
                     (Татьяна  Остапенко)